Новинки за рубежом

Не хотела писать развёрнутый отзыв на сей «шедевр», поскольку и так уделила ему слишком много времени, коего жаль, но потом решила, что, во-первых, надо быть добрее и предупредить читателей о том, что ждёт их под стильной обложкой и заманчивой аннотацией, и, во-вторых, я так редко ставлю книгам единицы (на Goodreads; на Фантлабе, так и быть, поставлю двойку), что подобное надо бы как-то… обосновать.

Итак, пока я не выгрузила впечатления из мемори, слушайте все и не говорите, что не слышали.

Первая ошибка, которую может сделать читатель: ожидание от «Вермильона» экзотики. Практически вся «китайщина» предстаёт перед нами на первых страницах, и она в той или иной степени знакома искушённому читателю или любителю мистических сериалов про охотников за привидениями, а также аниме соответствующей направленности. Ну да, есть такие цзян-ши, ну да, они питаются, как и призраки, жизненной энергией (ци), поэтому в каком-то смысле могут считаться одновременно призраками, вампирами и зомби. Ну да, китайские иммигранты в Сан-Франциско вынуждены были жить в Чайнатауне, белые их не любили и не понимали, при любой возможности старались обмануть и не видели ничего дурного в том, чтобы направлять азиатов туда, где было больше шансов погибнуть, чем получить заслуженное жалование. Надо заметить, Лу Мерривезер — полукровка, китаянка лишь по матери, и автор явно намеревалась на примере героини продемонстрировать, что расизм — это нехорошо. Но отношения между белыми американцами и китайцами быстро — примерно на отметке в 20% от текста — ушли на второй план, как и всё китайское. Взамен выступило кое-что другое, стремительно начало набирать обороты, да так и разгонялось до самого финала.

Вывод первый: «Вермильон» — не экзотика, а игра в экзотику.

Вторая ошибка, которую может совершить наш гипотетический читатель, заключается в том, что ему следовало бы сопоставить указанный в аннотации возраст героини (19 лет) с тем, что она хороший стрелок, заядлая курильщица и вообще очень крутая. Прямо скажем, опасное сочетание… Но ещё опаснее оно становится, когда выясняется, какие китайские черти обитают в душе Лу Мерривезер. Она изображает мужчину: одевается по-мужски, коротко стрижёт волосы, ведёт себя соответственно. Курит, да — у неё настоящая зависимость от табака. Есть популярное нынче выражение (и соответствующее социальное движение) gender-bending — гендерный перевёртыш, то есть ситуация, когда привычные образы меняют пол и обретают новые качества; вы наверняка видели подборки картинок в стиле «Если бы гномы из “Властелина колец” были женщинами», «Если бы супергерои на обложках комиксов или постерах принимали те же позы, что и супергероини» и так далее. Тот факт, что эти картинки (и не только они) направлены на борьбу с гендерными стереотипами, думаю, в дополнительных объяснениях не нуждается. Но перевёртыш в «Вермильоне» вышел несуразным. Будь всё по стандартной схеме, у нас вместо стандартного «частного детектива с тёмным прошлым и наплевательским отношением к обществу» появилась бы «частная детектившица с тёмным прошлым и наплевательским отношением к обществу», и я бы не прочь почитать роман о такой героине, но… вступает в игру фактор возраста. Напоминаю, Лу всего лишь 19 лет! Всё её тёмное прошлое заключается в старшем товарище, который несколько лет назад уехал, так и не узнав, что Лу его любит. И есть ещё история со смертью отца-психопомпа, наступившей в результате отравления киноварью: чуть ли не с первого упоминания об этом печальном событии читателю ясно, что к чему, но Лу будет тупить до середины романа. Всё! Для 19-летней своенравной девицы, в общем-то, нормально. Для главной героини нуарной истории — маловато будет.

Вывод второй: «Вермильон» — не нуар, а игра в нуар.

Злободневные темы в книге затронуты не только в контексте гендерного перевёртыша, но и в контексте однополой любви. Точно знаю, что многих лаборантов это отпугнёт от книги без дальнейших комментариев, но, хм, проблема не в теме как таковой, а в том, как она вписана в роман. Если коротко — никак. У меня создалось впечатление, что автор выходила из сюжетных затруднений путём смены ориентации, а то и пола отдельных персонажей. История начинается с того, как Лу отправилась спасать бедолаг из Чайнатауна от смертельной опасности, а в итоге приходит к тому, что её больше всего на свете начинают заботить ориентация и пол одного из главных злодеев и ещё кое-каких персонажей второго плана…

На фоне всей этой гендерной чехарды проступают и другие проблемы, связанные с глубиной проработки персонажей. Особенно досталось злодеям. Пафосный, нестрашный, нелепый, совершенно карикатурный вампир Лазарус мог бы оказаться уместным на страницах пародийного фэнтези, но в «Вермильоне» всё всерьёз. Шай, подручный Лазаруса — отдельная песня. По ходу повествования он несколько раз превращается из довольно приятной персоны в весьма неприятную, и превращения эти выписаны таким образом, что невольно начинаешь подозревать неладное: дело не в том, что героиня не знает, как оценивать поступки этого героя, а в том, что сама автор не понимает, как с ним быть! Если вспомнить о нуарных стереотипах, то, вроде бы, всё просто: чем красивее персонаж внешне, тем он порочнее внутри (и тем опаснее находиться с ним рядом — да, вы правильно догадались, Шай в силу некоторых причин наделён качествами famme fatale). Есть желание всё перевернуть с ног на голову? ОК, давайте придумаем его порочности интересное обоснование, и всё сразу станет «не так однозначно». Казалось бы, Танцер пошла как раз по этому пути, но получилась чушь. Шай слишком нормален для психопата и слишком психопатичен для нормального; в ситуации, когда в массовой культуре имеются своего рода эталонные «симпатичные монстры в человеческом обличье» (взять хотя бы Ганнибала Лектера), это равнозначно приговору для героя. Поверить в него попросту невозможно, потому что в его поступках нет и намёка на внутреннюю логику. А уж если учесть, что по сюжету ему намного больше лет, чем можно предположить…

Вывод третий: глубина проработки героев и психологичность — полный провал. Зато есть жонглирование злободневными темами, причём такое, что, как мне кажется, критикуя эту книгу в англоязычной среде, можно прослыть сразу расистом, шовинистом и гомофобом.

Ну и по сюжету в целом добавлю пару неласковых слов. Действия Лу Мерривезер анекдотически нелепы и в совокупности превращают повествование в череду глупостей; причём время от времени Лу сокрушается по поводу своей потрясающей способности влипать в неприятности на ровном месте, что не мешает ей на следующей станице повторить всё тот же смертельно опасный номер — и так раз за разом. Если ей говорят чего-то не делать или не соваться куда-то — она поступает с точностью до наоборот, двигаясь от сцены к сцене с грацией слона в лавке, переполненной китайским фарфором. Помогая своей героине, автор вводит в сюжет новых действующих лиц, старым произвольным образом меняет IQ или добавляет ранее не существовавшие навыки, а по «локациям» разбрасывает разные полезные штуки. В общих чертах сюжет худо-бедно складывается благодаря этим действиям, но если начать задавать вопросы… Зачем злодей, убив двух проштрафившихся подчинённых, подвешивает их на балконе своей тайной комнаты — для красоты? Почему бутылочка эликсира жизни не исцеляет от чахотки, но воскрешает из мёртвых? Зачем подручный злодея, узнав о том, что Лу не та, за кого себя выдаёт, сначала тащит её за собой через горы, а потом бросает в шаге от цели? Каким образом главный злодей собирается «наладить производство» магических машин, если прототип действует благодаря вещи, существующей в единственном экземпляре? Почему «мистера Мерривезера» никто не попросил заплатить за пребывание в санатории? Почему никто не заметил, что в окрестностях санатория строят поезд — и где брали материалы для этой работы? И таких вопросов ещё много, много.

Общий вывод: роман честно заслужил 2 из 10 по шкале Фантлаба. Может, заслужит и премию за злободневность, но точно не от меня.

У меня с этой книгой вышла забавная история: сразу три человека НЕ советовали её читать, поскольку она слишком мрачная для меня, не вписывается в круг моих интересов и так далее. Должна признаться, если бы такая антирекомендация поступила от одного знакомого, я бы послушалась. Но трое? Это было странно. Я помедитировала некоторое время над аннотацией, потом заглянула на Goodreads, увидела высокий средний балл при достаточно большом количестве оценок… и, в общем, решила рискнуть.

Как выяснилось, не зря.

Да, действительно — книга необычайно мрачная. Я не разбираюсь в дарке, гримдарке и прочих жанрах тёмной фэнтези, но есть ощущение, что даже по стандартам этих жанров “Beyond Redemption” представляет собой нечто особенное, способное вогнать в трепет даже начитанного знатока. Мир в романе безумен в самом прямом смысле слова, поскольку его боги безумны, и вся магическая система основана на различных видах сумасшествия. Например, гефаргайст (социопат) способен внушить окружающим, что он великий воин, и если ему поверят, это станет правдой. Мерере (шизофреник) на физическом уровне делается несколькими людьми — чем глубже расстройство, тем их больше, вплоть до целой толпы. Хассебранд (пироманьяк) способен призывать огонь силой мысли. Дисморфик превращается в монстра, вендигаст — в оборотня-людоеда, а котардист (страдающий синдромом Котара) — в живой скелет. Как любая болезнь, безумие прогрессирует и в конце концов достигает пика — максимума магических возможностей и, одновременно, переломной точки, за которой следует смерть или мучительные страдания. До пика многие безумцы наслаждаются своими способностями, властью и неуязвимостью, но все знают, что рано или поздно этому придёт конец.

Вторая необычная особенность книги, которую вы могли уже подметить, заключается в том, что бОльшая часть терминологии, имён и топонимов имеет немецкое происхождение. Mehrer, например, переводится с немецкого как «множитель», Gefahr+Geist наводит на мысли об «опасной душе», а Hassebrand объединяет «ненависть» и «пожар». Имена в большинстве случаев также переводимые, говорящие, но я надеюсь, что переводчик этой книги оставит их на немецком, ради сохранения своеобразия.

И вот на этом необычном фоне разворачивается история о том, как Кёниг Фуриммер, глава религиозного ордена Геборене Дамонен, пытается воплотить в жизнь дерзкую идею: он хочет воспитать и создать нового бога, который стал бы служить Геборене Дамонен и уберёг бы самого Кёнига от окончательного погружения в безумие. Кёниг — могущественный гефаргайст, превративший захудалую секту в мощную религиозную организацию, но собственная мощь губит его с каждым днём всё быстрее. За ним по пятам следуют три двойника, воплощающих разные стороны его личности, а в зеркалах толпятся обретшие самостоятельность отражения, с нетерпением ожидая момента, когда он утратит бдительность и подойдёт слишком близко… Отведённое Кёнигу время истекает, и у него остался всего один кандидат на роль бога — мальчик по имени Морген (Утро). Остальные дети за годы экспериментов погибли или наложили на себя руки. Моргену, впрочем, тоже предстоит умереть — иначе он не обретёт божественность. Кёниг планирует убить его собственноручно, ибо таков закон: убитый служит убийце в Посмертии.

Но череда случайностей приводит к тому, что стройные планы Кёнига рушатся. Не последнюю роль в этом играет троица наёмников — Вихтиг (Самый Лучший Мечник в Мире; как нетрудно догадаться, гефаргайст), Штелен (воровка-клептоманка, способная украсть что угодно у кого угодно) и Бедект (как ни странно, нормальный… или он просто считает себя нормальным?). А ещё свою лепту в развитие сюжета внесут Эрбрехен Геданке, гефаргайст-поработитеть, способный одним словом отнять свободу воли у населения целого города, и Гехирн Шлехтес, хассебранд с комплексом неполноценности и паранойей.

Я не стану раскрывать сюжетные перипетии, потому что за их динамичным и совершенно непредсказуемым развитием очень интересно следить в процессе чтения и не хочется портить удовольствие тем, кто отважится взяться за эту книгу. А отвага понадобится, ибо на страницах постоянно проливается кровь. Кого-то убивают, подвергают мучительным пыткам и издевательствам, лишают воли и унижают — ни один, подчёркиваю, ни один герой не имеет иммунитета против всего перечисленного. Если вы такой же неискушённый в тёмной фэнтези читатель, как я, вам предстоит не раз вздрогнуть и поморщиться, но если эта книга вас также зацепит, как меня, вы её не отложите.

Ведь за кровищей и прочими ужасами кроется по-настоящему интересная история с глубоким смыслом, и герои этой истории — живые, совсем как настоящие, пусть и совершенно аморальные. Высокомерный и властный Кёниг, окружённый врагами, которых сотворил он сам; грубый и практичный Бедект, самый нормальный из всех героев (нормальный ли?..); смертоносная и уродливая Штелен, не утратившая способность любить; забавный в своей самоуверенности красавчик Вихтиг, променявший поэзию и семью на странствия и меч; и, наконец, Морген… вы ведь помните, с кем связан образ Утренней Звезды, верно?

Про Эрбрехена и Гехирн ничего не скажу.

Героям предстоит расти и развиваться, умирать и возвращаться с того света, доходить до предела своих возможностей и пересекать границы невероятного. Специфика мира, построенного на безумии, диктует необходимость погружения в глубины человеческих душ — пусть даже в этих глубинах и водятся жуткие чудовища. Впрочем, прошу меня простить, я вместе с лукавым автором невольно повторила фразу, которая способна перевернуть восприятие сюжета с ног на голову и обратно. Мир “Beyond Redemption” — об этом говорится на первой же странице, но это так легко упустить из вида — построен не на безумии, а на вере. На вере, которая определяет реальность.

А во что верить — каждый решает сам… в меру своего безумия.